Бытует мнение, что в воздухоплавание идут или бывшие авиаторы, или тот, кто не состоялся как авиатор, но хочет летать. Говорят, все они вроде сумасшедших или фанатов, готовы бросить все: работу, дом, деньги — только бы полетать, или, как они говорят, попарить. Однажды вкусив свободы, хочется еще.

Главное в жизни желание, интерес. Если не заниматься любимым делом, хобби, то будешь как все: работа — дом — водка... Есть же время свободное.

Я профессионал–вертолетчик, не пилот, а инженер. Я много летал, но не управлял, или управлял, но очень мало. В 1989 г. у нас в городе (Алматы) проводили чемпионат мира по спидвею. И венгры привезли тепловой аэростат. Мы впервые увидели, что это такое. В то время телевидение смотрели только “свое” и пресса была только “своя”, откуда нам было знать, что в мире воздухоплаванием теперь никого не удивишь. На следующий год иностранцы привезли уже 3 аэростата — показать. И вот тут–то наши ДОСААФовцы зашевелились. Я тогда залез в корзину и первый раз пощупал огневой клапан горелки, потом помогал складывать оболочку, переводил их речь на нашу, т.к. вопросов — миллион (общались на плохом английском), но в итоге получил кое–какую полезную информацию. С этого и началось.

В Казахстане очень старая школа, мы раньше России начали летать, но, к сожалению, школа эта очень далеко от всех. Единицы вырываются здесь вперед, а нужно и в России бывать. Например, Загайнов выиграл открытый чемпионат России в 1996 г. А в 1991 г. первый и последний чемпионат СССР выиграл в неофициальном зачете литовец, а мы заняли 2–е место: Загайнов — пилот, я — штурман; 3 и 4 места — тоже алма–атинцы. Я думаю, это о чем–то говорит, хотя в России тоже никто не стоит на месте.

Тогда все были начинающими, учились друг у друга. Правда, перед тем чемпионатом мы побывали в Шотландии и смотрели чемпионат Англии (1991 г.). (В Англию мы приехали по приглашению в гости, участвовали в фиесте воздухоплавателей на их аэростате. Потом еще дали тепловой аэростат для участия в чемпионате, и даже прикрепили переводчика.) Мы были в роли активных наблюдателей и выполняли упражнения. Это очень много дало, опыт до сих пор в памяти. В Англии чемпионат — чистейший спорт. Борьба, правила... Посмотреть — и то уже много. Я наблюдал из корзины “Зайца”. Пилотировал не я, но внимательно смотрел, как они заходят на цель.

Я вообще спортсмен “по жизни”. Занимался спортивным ориентированием. Квалификация высокая — был чемпионом республики, участником чемпионатов Союза. Это в воздухе здорово помогает. У нас много ориентировщиков стали спортивными наблюдателями на соревнованиях, точнейшие ребята. Очень хороший вид спорта — круг общения, кстати, похож на воздухоплавательный. Переход сюда был безболезненным, хотя и тех ребят я не бросил.

У нас пилотов–воздухоплавателей заставили пройти даже летную комиссию, хотя на Западе обыкновенный здоровый человек имеет право летать. Там несколько другое законодательство по воздушному пространству. У них можно везде, кроме “там, где нельзя”. А у нас — нельзя нигде, кроме как “где можно”. Надеемся: может быть, откроют дорогу всем желающим? У нас в Казахстане проводятся ежегодные чемпионаты республики, в которых и я принимаю участие. На сегодня в них участвуют 11 тепловых аэростатов.

Но вообще принимаю участие в соревнованиях редко. Мечта всех воздухоплавателей — иметь спонсорский аэростат со всеми вытекающими отсюда последствиями, почаще летать. У меня до сих пор этого нет, поэтому когда могу — лечу; не могу — значит, не лечу. Но есть надежда, что дальше будет лучше.

Мы, как эксплуатанты, зарегистрированы в МАК (Международный авиационный комитет), и подчиняемся, как нормальное государство, международным авиационным законам.

Я летаю не в плетеной корзине, а в металлической. По прочности она не уступит плетеной. Я же инженер–механик, использовал доступные мне авиационные материалы. Я проверял их, попадал в экстремальные условия — никаких замечаний и поломок. Моя конструкция — чисто для соревнований, т.е. на ней летаю я или люди, которые уже летали: спортивный наблюдатель, второй пилот, штурман — т.е. не пассажиры, не обыватели. Кроме прочности и надежности, у моей корзины есть еще и другие преимущества. Например, мне нужно погрузиться в самолет: простая корзина не войдет — только в аэробус с контейнером. Моя же войдет в любой самолет, она складывающаяся. Упаковал — и поехали.

Народ требует хлеба и зрелищ. Аэростаты — это, конечно, зрелище. Люди готовы ждать по три часа, чтобы посмотреть на старт. С детьми стоят, парятся в тени оболочки — у нас ведь жара страшная... Значит, это очень запоминается. Значит, мы нужны. Некоторые волонтеры по два года таскают корзину, и ни разу не взлетели. Я поэтому всегда стараюсь прокатить людей новеньких — это люди, которые больны, как и мы, воздухом. Первое — чувство страха, затем — восторг. Это целое событие года для некоторых. Обычно — дом–работа, дом–работа. Год прошел, и не заметил. А вот тут — соревнования, Фиеста. Пролетел. Жил.

Есть у меня мечта — например, хочу перелететь через Байкал. Почему нет? А ведь там еще никто не летал. Я хоть и не авантюрист, но здорово быть первым.

Вернуться